Что мне самому особенно нравится в моих взглядах на объективную истину - это их (взглядов) не универсальность. Применительно к процессуальным отраслям права они верны, но слабо приложимы к научному познанию.
Судебная процедура создана главным образом для ограничения государственного произвола, в противном случае княжеская дружина выглядела бы вполне эффективным средством для борьбы с лесными разбойниками (даже эффективнее суда). Чувствительность к процессуальным деталям вполне соотносится с ценностью прав человека.
Введение процедуры судопроизводства (в особенности уголовного) связано не с тем, что налагаемые ею ограничения каким-то образом приблизят к истине, вовсе нет. Процедура призвана помешать княжеским дружинникам немедля обезглавить пойманного разбойника Тяпку, даже если его злодеяния произошли на их глазах.
В противоположность этим соображениям, научное познание не направлено на защиту прав познаваемого объекта просто потому, что "по ту сторону" научного познания как правило находится именно объект, а не другой субъект. Научное познание направлено на поиск объективной истины, вне привязки к правам, которых у объекта исследования обычно нет.
В связи с этим процесс познания историка и процесс познания следователя - это два качественно разных явления, несмотря на то, что оба они, по сути, представляют собой ретроспективный поиск фактов, относящихся к прошлому.
"Научное познание слабо связано с нормами права и этики, гораздо слабее, чем познание юридическое". (с)