Здравствуйте, у микрофона адвокат
Константин Бубон.
Это плохо укладывается в голове, но будущее из
фантастических романов прошлого века – это наше настоящее. Искусственный
интеллект – это больше не персонаж из кино. Например, один из руководителей
«Сберегательного банка» Вадим Кулик недавно объявил, что в этом году
их корпорация планирует принять на работу роботов-юристов, которые будут
заниматься автоматическим заполнением типовых заявлений. В этом есть смысл,
ведь большинство исков, с которыми Сбербанк обращается в суды, мало отличаются
один от другого.
В отличие от авторов научно-фантастической
литературы, я бы предложил сконцентрироваться не на описании чудес техники, а
на социальных последствиях их внедрения. И правда - может ли робот судить
человека? На самом деле – это вопрос не такого уж и отдалённого будущего.
Давайте попытаемся разобраться.
Довольно очевидно, что автоматизированные юридические услуги и те или
иные формы электронного правосудия основаны на желании энтузиастов повысить производительность
труда юристов. Это примерно та же идея, которая лежит в основе работы
Макдональдса: там главное, чтобы гамбургеров было побольше и они были подешевле.
Однако исковое заявление отличается от гамбургера тем, что оно имеет
отношение к государственному насилию. В одном случае принуждение совершается от
лица государства, а в другом - граждане или предприятия при помощи суда
принуждают к чему-то друг друга, но это всегда именно принуждение, а не что-то
другое.
Автоматизация процесса подачи искового заявления в суд означает всего
лишь увеличение его производительности, но она не гарантирует справедливости. В
конце концов, кто сказал, что перед написанием искового заявления человек не
должен ещё раз подумать?
Энтузиасты электронного правосудия недооценивают как минимум один важный
фактор. Он заключается в том, что в реальной жизни деятельность суда
ограничивается не только законами, но и тем естественным обстоятельством, что
каждый человек имеет ограниченную производительность труда. Живой юрист может
написать только ограниченное количество заявлений за отрезок рабочего времени.
Иными словами, современная судебная система работает в таких условиях, что на
рассмотрение суда попадают не все споры между людьми, а только самые важные.
Менее значительные дела, вы не поверите, обычно разрешаются сами собой.
Типичный пример – долги по коммунальным платежам. Иметь задолженность за
два-три месяца – это, конечно, некрасиво, но в наших условиях извинительно, тем
более что большинство людей всё равно гасит свои долги добровольно. Почему
корпорации в сфере ЖКХ не обращаются каждый месяц в суд с десятками тысяч
исков? Всё просто: их юристы – люди, и они физически были бы не в состоянии
сделать такой объём работы. Так вот как раз этот ограничитель и будет снят введением
роботов – юристов. Их производительность практически не ограничена.
Если иск всегда будет немедленно подаваться в суд, как только возникли
минимальные основания его подать, то это будет началом новой эры правосудия. В
таких условиях никогда прежде не работали не только российские, но и иностранные
суды. Недаром же первым об "автоматизации" объявил не кто-то, а
именно крупнейший банк в стране. Возможность автоматизировать процесс обращения
в суд на практике есть только у могущественных корпораций.
Следует понимать, что гражданский иск не имеет ценности сам по себе. Суд –
это же не промышленная фабрика по выбиванию долгов. Это механизм, который призван
урегулировать отношения между живыми людьми. Я очень опасаюсь, что в угаре
автоматизации все забудут именно об этом.
У микрофона был адвокат
Константин Бубон. Всего вам доброго
Комментариев нет:
Отправить комментарий