Здравствуйте, у микрофона адвокат
Константин Бубон.
Газеты и телевидение полны
новостями, которые на первый взгляд выглядят логичными, но если вдуматься, то
многие из них вызывают немалое изумление. Например, 30 марта 2018 года, в
Екатеринбурге Генеральная прокуратура провела совещание, на котором обсуждалась
защита прав инвесторов в Дальневосточном федеральном округе.
Казалось бы, что тут такого? Ну,
собрались юристы, обсуждают юридические вопросы. Участие приняли даже
уполномоченные по защите прав предпринимателей. Генеральный прокурор Юрий Чайка
на заседании заявил, что задача надзорного ведомства заключается в том, чтобы
каждый предприниматель чувствовал себя защищенным. Не новость, а сплошные мёд и
патока.
Но вот если вдуматься, а в
особенности если открыть российский закон «О прокуратуре», то вопросы по поводу
всего происходящего возникают сами собой. И главный вопрос звучит так: а
почему, собственно, первенство в защите интересов предпринимателей так явно
было отдано именно прокуратуре?
Нет, в законе «О прокуратуре» действительно
есть специальная глава, которая возлагает на неё обязанности по надзору за
соблюдением прав человека. Однако от этого прокуратура не превращается в
правозащитную организацию. Дело в том, что в соответствии с двадцать первой статьёй
этого же закона на неё же возлагается и обязанность по надзору за исполнением
законов, в том числе и руководителями коммерческих организаций. Если перевести
всё это с бюрократического языка на литературный русский, то получается, что
закон позволяет объединить функцию надзора, наказания и защиты прав в одном и
том же органе.
Этот тонкий вопрос можно было бы
игнорировать, если бы прокуратура так громко не претендовала на роль главного
защитника российских капиталов. Представьте себе на секунду учреждение,
которому закон предоставляет и полномочие на проведение проверки в отношении
организации и возможность принять меры в её защиту. Будет ли оно эффективно, в
смысле, какая из его функций перевесит в каждой конкретной ситуации, в
особенности тогда, когда эта ситуация выглядит спорной? Как быть с возможностью
конфликта интересов?
Из прозвучавших докладов следует,
что в 2017 году прокурорами внесено свыше тридцати двух тысяч представлений об
устранении нарушений прав предпринимателей. Мне трудно судить насколько эта
цифра отражает потребность инвесторов в юридической защите. Я вижу в этих
больших числах нечто другое. Я вижу масштаб государственного вмешательства в
экономику, которое пытаются исправить встречным государственным вмешательством.
Выходит, что судьбу каждого такого дела в конечном итоге решал не суд, а два
государственных контрольно-надзорных органа, путём переписки друг с другом. Я
не вижу в этом ничего хорошего, в особенности, если учесть, что за каждым таким
представлением может скрываться разрешение спора двух хозяйствующих субъектов. Много
говорилось о пресечении необоснованных проверок бизнеса контролирующими органами.
Однако у меня, например, не вызывает большого энтузиазма сама идея привлекать
один карательный орган для того, чтобы пресекать проверки, инициированные
другими карательными органами.
Довольно показательно, что к
участию в совещании не были привлечены представители адвокатуры. Вот, например,
из коротких заметок в газетах я не могу понять, какие именно новые способы
защиты выработало это конкретное собрание. В своей деятельности адвокатура не будет
использовать его результаты просто потому, что они не стали широко известны
адвокатскому сообществу, которое не было туда приглашено.
Вообще, игнорирование адвокатуры
в подобных мероприятиях выглядит демонстративным. Это именно часть
государственной политики: наши руководители не верят в самоорганизующиеся системы
и сознательно делают ставку на ручное управление. Из этой позиции логически
вытекают непрекращающиеся попытки создать некое единое суперведомство, которое
одно решало бы все проблемы. Для этого оно, вероятно, будет наделяться некими
расширенными полномочиями. Прокуратура ими, впрочем, уже наделена.
Это именно
она и есть – та самая вертикаль власти, которую нам обещали. Проблема состоит в
том, что объединение всех возможных функций в одних руках несёт в себе угрозу,
что ни одна из них не будет исполняться должным образом из-за их внутренней
противоречивости.
У микрофона был адвокат
Константин Бубон. Всего вам доброго
Комментариев нет:
Отправить комментарий