Соломонов суд

Многие неправильно понимают притчу про суд Соломона. Почему-то людям часто кажется, что история про двух женщин, младенца и сурового, но справедливого судью показывает, как посредством довольно жестокой психологической манипуляции можно выяснить важные обстоятельства.

На самом деле это не так. Если смотреть на притчу непредвзято, то судья, угрожая младенцу мечом, выяснил лишь психические установки обеих женщин, но ни в коем случае не объективное происхождение ребёнка от одной из них. Выявленным психическим установкам сторон было придано то значение, которое продиктовано местной культурной рамкой. Дело ведь было, например, не в Спарте, а до открытия, например, послеродовой депрессии оставалось несколько тысячелетий.

Факты устанавливаются посредством сбора таких доказательств, которые приводят к построению позитивного утверждения. В притче ничего подобного не происходит. По окончанию чтения мы так же не знаем многих обстоятельств, как не знали их, приступая к чтению.

Почему же эта притча оставляет у читателя ощущение внутренней справедливости принятого решения? Это вполне можно объяснить, если определиться с тем, что именно доказал судья Соломон.

Давайте правильно сформулируем, что именно было доказано: Соломон определил, кто будет ребёнку настоящей матерью. Настоящей матерью будет та из женщин, которая больше любит ребёнка, и готова поступиться своими интересами в его пользу. Согласитесь, это ведь не одно и то же, что если Соломон понял бы, кто из них биологическая мать. Он не понял (и нам с вами нетрудно об этом догадаться).

В притче скрыт действительно мудрый вывод о цели социального суждения: Соломон разрешил конфликт таким образом, что вопрос генетики вообще был устранён из уравнения. Кстати говоря, принятое решение соответствует современному взгляду на родительство: при решении споров, связанных с воспитанием детей, суды обязаны учитывать интересы ребёнка и сложившиеся привязанности. Приоритет не всегда отдаётся интересам и пожеланиям биологических родителей.

Такие дела.