Мой опыт показывает, что адвокат может играть в своих отношениях с доверителем одну из двух ролей, я их называю условно "добрый пастырь" и "печатная машинка". Различия между этими ролями качественные, а не количественные, и их невозможно совмещать. Уверяю вас, это очень глубокое и принципиальное разделение, которое проявляется многими способами и принимает различные формы.
Правда, оно имеет отношение только к ситуации судебного представительства, а при текущем консультировании это разделение полностью теряется.
"Добрый пастырь" - роль, при которой адвокат видит свою миссию в том, чтобы повлиять своими знаниями, опытом и авторитетом на доверителя, чтобы тот принял "правильные" с точки зрения адвоката процессуальные решения по делу. Справедливости ради, следует сказать, что у опытного и добросовестного адвоката "правильные" процессуальные решения обычно не расходятся просто с правильными, но общей позиции это не меняет: адвокат считает, что у него есть право принимать решения и убеждать доверителя в их целесообразности.
"Печатная машинка" - исполнитель воли доверителя. Такой адвокат часто говорит "принимайте решение", "это ваше решение" и всё в таком духе. Это вовсе не означает, что такой адвокат плохо консультирует. Напротив, хорошая "печатная машинка" прекрасно сознаёт, что в этом состоит уязвимость её отношений с доверителем, и консультирует его весьма досконально. Однако, бессмысленно задавать ему вопросы типа "так всё же, подавать ли мне эту жалобу"?
Ни одна из показанных позиций не имеет ни малейшего морального преимущества перед другой - они просто разные.
К недостаткам позиции "доброго пастыря" можно отнести, во-первых, следующее: уверяя доверителя в том, что тому "непременно следует подать эту жалобу", со стороны он выглядит как человек, который заботится о собственном доходе, даже в том случае, когда эта жалоба весьма перспективна и имеет все шансы на положительный исход.
Во-вторых, если, наоборот, "добрый пастырь" решил, что жалоба не имеет перспективы, он (в соответствии со своей ролью) доводит это до доверителя в императивной форме (и объясняет почему). Обычно он прав, но ведь у гражданина даже в самом безнадёжном деле есть как минимум одно право: само право на подачу жалобы. "Пастырь", даже руководствуясь исключительно добрыми намерениями, когда он разубеждает человека подавать жалобу за бессмысленностью, по сути, занимается интеллектуальным нарушением этого права: граждане могут подавать даже самые бессмысленные петиции.
Ну, и "в третьих" (что очень сильно связано с "во-вторых"), "добрый пастырь" - враг целой группы процессуальных прав, таких, как мировые соглашения, признание и отказ от иска, ведь если он сознаёт, что иск противоположной стороны, например, необоснован, то он не позволит доверителю заключить мировое соглашение, разубедит его доводами несоответствия такого поступка букве закона. А ведь мир мог состояться просто из добрых побуждений. Вспомним про "во-вторых": ведь подача даже самой бессмысленной жалобы даёт шанс, пусть призрачный, на примирение в следующей инстанции.
"Добрый пастырь", в целом, способен сыграть роль как бы "фильтра" судебной системы, разубеждая людей начинать (или продолжать) совсем уж бессмысленные производства. Это, конечно, снимает с судов часть нагрузки (особенно совсем уж "больные" дела, которых в судах иногда бывает критическое множество).
"Печатная машинка" полностью перекладывает принятие решений на доверителя, заботясь только о его более или менее осведомлённости. Недостаток такой позиции состоит в том, что в большинстве случаев человек, всё же не сознаёт всех без исключения юридических последствий своего решения, как его ни консультируй: последствия раздела имущества могут влиять на принятие наследства, о чём у адвоката с доверителем разговора не было.
Кроме того, сама роль "печатной машинки", видящей свою роль только в оформлении воли доверителя, часто провоцирует последнего на продолжение судопроизводства. Ну, представьте себе фразу: "Если вы не согласны с этим решением, то у вас есть такой правовой инструмент, как апелляция". Ну, да... Ну, есть... Но если у этой апелляции нет никаких перспектив, то "печатная машинка" не считает себя вправе сказать доверителю "ваша апелляция бесперспективна", потому что это может сломить волю доверителя. Во-первых, адвокат - не судья, а во-вторых см. п. 3 у "доброго пастыря". Скорее уж такой адвокат сошлётся на правила профессиональной этики, которые запрещают ему предсказывать или гарантировать доверителю определённый результат (я сам очень люблю этот пункт и часто на него ссылаюсь). Это просто пункт-маркер "печатной машинки".
В разные периоды своей работы я склонялся то к одной модели отношений с доверителем, то к другой. Коллеги, а вы - какие адвокаты по этой классификации?
Комментариев нет:
Отправить комментарий