Региональная "антиалкогольная кампания": фальшивая "борьба за трезвость", но подлинный передел рынка

Самая лучшая краевая радиостанция! Радио "Восток России" 103.7 FM , 765 АМ

Здравствуйте, у микрофона адвокат Константин Бубон.

Мне бывает грустно, когда приходится возвращаться к своим старым темам. Напомню, что в ноябре две тысячи пятнадцатого года Законодательная Дума Хабаровского края приняла закон «Об ограничении розничной продажи алкогольной продукции». Тогда я посвятил две передачи его критике и надеялся никогда больше не возвращаться к этой теме, но у губернской общественной жизни, по всей видимости, есть какие-то свои планы на этот счёт.

Напомню, что намерения авторов закона были прозрачны, как чистый бриллиант: этот документ перекрывал для малого бизнеса возможность продавать пиво и слабоалкогольные напитки. Сладкий денежный пирог краевой законодатель отдавал крупным предприятиям. Например, именно тогда была запрещена продажа пива тем кафе и закусочным, у которых зал для обслуживания посетителей имеет площадь менее тридцати шести квадратных метров. Было довольно очевидно, что общий объём потребляемого алкоголя такие меры никак не снизят, зато выручка будет перенаправлена владельцам больших торговых площадей. С самого начала невозможно было ошибиться с тем, кто после принятия законопроекта будет подсчитывать убытки, а кто, наоборот, получит от него выгоду.

Принятие этого закона, как и большинство чисто финансовых решений такого рода, сопровождалось трескучей пропагандистской кампанией в поддержку морали, нравственности и трезвого образа жизни.

Прошло время, и по городу поползли недобрые слухи. Говорят, за истекшие два года очевидное стало вдвое более очевидно. Злые языки даже утверждают, что процессы, протекающие на губернском алкогольном рынке, теперь вызывают недовольство в таких высоких сферах, что я даже боюсь эти сферы упоминать. Я подчёркиваю, всё это, конечно, ничем не подтверждённые слухи и домыслы. Тем не менее, в прессе и в Интернете внезапно появились апелляции к некому «предпринимательскому сообществу», которое, как предполагается, должно бы иметь по этому поводу какое-то своё мнение.

Что тут скажешь? Видите ли, закон – это всегда документ, который был написан конкретными людьми, и поэтому законы и право – это не совсем одно и то же. Но я сейчас не стану углубляться в теорию. Я всего лишь хочу сказать, что для того, чтобы закон был полноценным, люди, которые его принимают, должны иметь обратную связь с теми, кого этот закон касается. У них должна быть связь с народом до того, как новый документ будет принят, а не через годы после его вступления в силу.

Следует понимать, что за прошедшее время некоторые предприятия, у которых власти отобрали выручку, просто закрылись и своего мнения уже никогда не выскажут. И наоборот, многие из оставшихся на плаву всем довольны или даже сумели извлечь выгоду из сложившейся ситуации. В конце концов, для того, чтобы законодатель учитывал мнение предпринимателей, необходимо, чтобы сами бизнесмены имели свой представительный орган, который не стеснялся бы вести мониторинг и проводить независимую экспертизу региональных законопроектов.

Впрочем, всё сказанное пока что похоже только на пустые мечты. По крайней мере сейчас острое обсуждение экономических законов в нашем крае начинается только через два года их активного применения. Это удивительная скорость принятия решений, просто удивительная.

У микрофона был адвокат Константин Бубон. Всего вам доброго.