Здравствуйте, у микрофона адвокат
Константин Бубон.
Суды не редко принимают спорные
решения и выносят спорные приговоры. Вовсе не редкость и обсуждение таких
судебных актов в газетах и в Интернете. То, что граждане так пристально
наблюдают за судебной властью, это естественно, ведь в основе нашего
общественного устройства должно лежать уважение к правам человека. Напомню, что
Российская Декларация о государственном суверенитете поставила права и свободы
человека выше государственных интересов и абстрактных доктрин. Это означает,
что требование справедливого судебного разбирательства по каждому делу, в
отношении каждого подсудимого – это не только правильный, но и вполне
патриотический жест.
В эти дни наибольшее внимание
людей привлечено к судьбе украинского режиссёра и писателя Олега Сенцова, в
отношении которого в две тысячи пятнадцатом году российским судом был вынесен
обвинительный приговор по делу о терроризме. Осуждение Сенцова к двадцати годам
лишения свободы вызвало крайне негативную реакцию у его коллег. В мае он,
находясь в колонии, объявил голодовку, которая продолжается и в день записи
этой передачи.
В
чём же суть этого дела? Давайте попробуем разобраться. Прежде всего, по своему
обычаю, я призываю всех не полагаться полностью на многочисленные комментарии
мэйнстримной прессы и телевидения. Если кто-то желает всерьёз разобраться в
вопросе, я бы порекомендовал сначала прочитать приговор по этому делу, который доступен в Интернете в базе судебных актов.
Из
этого документа следует, что вместе с Сенцовым к ответственности были
привлечены ещё два человека: Афанасьев и Чирний. Согласно приговору эти двое
подожгли входную дверь офиса общественной организации «Русская община Крыма», и
причинили тем самым вред на сумму тридцать тысяч рублей. Эти же два человека,
то есть Афанасьев и Чирний, совершили поджог офиса Симферопольского отделения
«Единой России», причинив вред в двести тысяч. В приговоре также говорится о
том, что осужденные готовились взорвать два памятника в Симферополе.
Непосредственное участие Сенцова
в поджогах установлено не было, он обвинялся в том, что он руководил действиями
Афанасьева и Чирния. Я не стану сейчас анализировать все доказательства,
которые приведены в приговоре, скажу только, что лично на меня они произвели довольно
двусмысленное впечатление. Например, из приговора следует, что именно Чирний, а
не Сенцов, договаривался о приобретении взрывчатки. Человек, который пообещал предоставить
Чирнию взрывное устройство, сотрудничал с российскими органами безопасности,
но, несмотря на это, он не смог выявить никакого другого приобретателя
взрывного устройства, кроме, собственно, самого Чирния.
Как нетрудно догадаться,
обвинение Сенцова было основано главным образом на показаниях Афанасьева и
Чирния. Однако Афанасьев впоследствии заявил о том, что он оговорил Сенцова. Чирний
же, по понятным причинам, был заинтересован в том, чтобы представить
собственную роль в совершении поджогов как можно менее значительной. Противники
приговора Сенцову настаивают на том, что его вина не доказана теми материалами,
которые легли в основу приговора. Я же хочу обратить внимание на другую
особенность этого дела.
Для того, чтобы действия были
квалифицированы как террористический акт, они должны быть направлены на устрашение
населения и дестабилизацию деятельности органов власти. Я подчёркиваю, это –
обязательное условие для квалификации террористических актов. Прочие же
действия, даже совершённые по мотивам политической вражды, даже с
использованием взрывчатых веществ, должны рассматриваться как хулиганские и
квалифицироваться по статье двести тринадцатой Уголовного кодекса. Если мы
обратим внимание на цели атак, которые были избраны в этом случае, то ими были
не органы власти, а офисы политической партии, общественной организации и
памятники.
Поджог двери или поджог кабинета
политических противников могут рассматриваться и как хулиганские действия и как
террористические, в зависимости от мотивов виновных. Это только добавляет
двусмысленности этому уголовному делу, потому что от квалификации зависит размер
наказания. С моей точки зрения, ситуация отнюдь не выглядит очевидной, прежде
всего с точки зрения доказанности вины Сенцова, которого могли оговорить более активные
Афанасьев и Чирний. И уж конечно, наказание в виде двадцати лет лишения
свободы не должно применяться при таких слабых доказательствах. Тем временем,
находящийся в колонии Сенцов утверждает, что намерен продолжать голодовку до своей
смерти.
У микрофона был адвокат
Константин Бубон. Всего вам доброго
Комментариев нет:
Отправить комментарий