Здравствуйте, у микрофона адвокат Константин Бубон.
Обычно я довольно спокойно отношусь к юридическим текстам,
но этот доставил мне подлинное удовольствие. Например, в соответствии с ним
слабоалкогольные тонизирующие напитки - это напитки специального назначения,
оказывающие тонизирующий эффект на организм человека. Превосходно! Я на минуту
даже онемел от восхищения!
Речь идёт о краевом законе «Об ограничениях розничной
продажи алкогольной продукции». Одиннадцатого ноября Законодательная Дума
Хабаровского края вынесла постановление о принятии этого закона и направила его
губернатору для обнародования.
Какие же новые ограничения ждут хабаровский алкогольный
рынок? Скажем, на территории края будет запрещена продажа алкоголя с 22 до 10
часов по местному времени или, например, она будет запрещена в международный
день защиты детей.
Но самое интересное состоит в другом. Например, в
соответствии с пунктом «бэ» части второй статьи пятой этого закона, розничная
продажа алкоголя будет запрещена предприятиям общественного питания, имеющим
зал площадью менее тридцати шести квадратных метров. Вот это уже серьёзно.
Думаю, принятый закон преследует довольно прозрачные
экономические цели. Он предназначен для перераспределения местного алкогольного
рынка в пользу крупных предприятий. Довольно очевидно, что закон претендует на
то, чтобы регулировать не потребление алкоголя, а только его продажу.
Невозможно приказать гражданам стать трезвыми, здоровыми и счастливыми. Люди
злоупотребляют спиртным от отсутствия целей в жизни, а это не регулируется
законом.
Как нетрудно догадаться, произойдёт следующее: в городе
будет продаваться столько же алкоголя, но участвовать в его реализации будет
меньшее количество предприятий, прибыль будет концентрироваться в руках
меньшего количества заинтересованных лиц.
Что же произойдёт с остальными? Это тоже нетрудно
предсказать, последствия я наблюдаю на примере ближайшего от меня рынка. После
того, как там закрылся павильон с алкоголем, нагрузка по арендной плате и
содержанию коммунального хозяйства легла на те павильоны, которые торгуют
продуктами питания.
Это естественный закон экономики: те доходы, которые
предприниматели теряют вместе с одной группой товаров, просто компенсируются за
счёт другой группы товаров. В нашем случае, недополучение рынком доходов от
алкоголя при сохранении прежних издержек на его содержание означает всего лишь
удорожание прочих товаров, продающихся на этом рынке. Продуктов питания, в
первую очередь.
Самое главное, что следует понимать про рынок, о котором я
говорю – водкой всё равно торгуют буквально в двадцати метрах от него сразу два
магазина. Вдобавок поблизости вскоре открылся ещё один. Местное население не
станет меньше пить алкоголь, не беспокойтесь. Просто доходы местного рынка,
который помимо водки, торговал ещё и продуктами питания, взяли, и
административным решением передали соседним предприятиям, вот и всё.
Справедливо ли это – вам судить. Конечно, авторы законов вряд ли имели в виду
такой результат. Однако когда последствия наступают помимо воли законодателя,
это наводит на грустные размышления о качестве законотворческого процесса.
Похоже, российская власть ничему не научилась за последние
тридцать лет. Совсем ничему. Обещание защитить мораль и нравственность
смотрится весьма вымученно: все последствия антиалкогольной кампании страна уже
проходила во второй половине восьмидесятых годов. Нельзя сказать, чтобы именно
в связи с ней как-то особенно повысилась общественная нравственность.
У микрофона был адвокат Константин Бубон. Всего вам доброго.
***************************
Здравствуйте, у микрофона адвокат Константин Бубон.
Мне нравится, когда в судьбе незначительного, на первый
взгляд, законопроекта, переплетаются сразу многие нити юридической и
административной жизни страны. Вот, например, закон Хабаровского края «Об
ограничениях розничной продажи слабоалкогольной продукции». Напомню, что в
прошлом году его принятие даже вызвало некоторые дебаты среди заинтересованной
общественности.
В то время я придерживался точки зрения, что этот документ
является совершенно бессмысленным с точки зрения принуждения людей к трезвому
образу жизни. По моим наблюдениям, среди молодёжи сейчас не модно
злоупотреблять алкоголем, и это никак не связано с законодательными усилиями
государства.
Но хабаровский антиалкогольный закон ведь и рассчитан был на
совершенно другой эффект: например, он запрещал торговлю предприятиям, которые
занимают помещения площадью менее 36 квадратных метров. Нетрудно догадаться,
что это было простое перераспределение выручки от малого бизнеса к крупным
торговым сетям, а это, согласитесь, мало похоже на антиалкогольную кампанию.
Статьёй шестой этого же документа была полностью запрещена
продажа слабоалкогольных энергетических напитков. Конкретно этот запрет тогда
был просто данью сиюминутной моде, которую распространяло телевидение.
Однако бесславная судьба этого документа имеет своё
продолжение. Девятого июня Законодательная Дума Хабаровского края внесла в него
существенные изменения. Речь идёт о прекращении действия именно его шестой
статьи, запрещавшей оборот энергетических напитков. Обратите внимание, закону
исполнилось чуть более полугода с момента его принятия, когда тот же состав
законодательного органа приступил к его постепенному переписыванию.
Дело в том, что в Брянской и в Еврейской Автономной области
аналогичные областные законы были обжалованы в суд. В Брянске это сделал
заинтересованный гражданин, а в Еврейской автономии прокуратура. В обоих
случаях суды констатировали несоответствие местных нормативных актов
федеральному законодательству.
Проще говоря, случился конфуз – оказалось, что областные
парламенты предприняли попытку своими решениями перекроить федеральное
законодательство. И вот, хабаровские краевые депутаты, глядя на опыт коллег из
других регионов, решили по собственной инициативе признать, что погорячились,
не дожидаясь иска прокуратуры.
В целом это, конечно же, очень поучительная ситуация. Вред,
причинённый экономике, никто, конечно же, не загладит. Но интересно здесь
совсем не это.
В подобных ситуациях интересны попытки региональных властей
найти своё место в отношениях с федеральным центром. Ну, посудите сами, краевое
начальство тоже хочет что-то запрещать, регулировать, командовать.
Но раз за разом усилия региональных элит наталкиваются на
то, что решения по всем вопросам, включая даже эпическую проблему подслащенных
напитков, решаются в Москве федеральными органами – Правительством и
Государственной Думой. Что уж говорить о более значительных решениях.
Конечно, это повод для политиков краевого уровня задуматься
о их роли в жизни региона. Слово «федерализация» здесь просто напрашивается
само собой. Граждане смогут потребовать более ответственного поведения от
краевого законодателя только в том случае, если от этого самого законодателя
будет что-то зависеть.
Ну, а пока что даже попытка запретить нам пить крашеную
газировку оборачивается для него унизительной необходимостью поспешно отменять
свои собственные решения. Несмотря на это никто всё равно не требует передачи
больших полномочий от федеральной власти регионам.
У микрофона был адвокат Константин Бубон. Всего вам доброго.
************************
Здравствуйте, у микрофона адвокат Константин Бубон.
Мне бывает грустно, когда приходится возвращаться к своим
старым темам. Напомню, что в ноябре две тысячи пятнадцатого года
Законодательная Дума Хабаровского края приняла закон «Об ограничении розничной
продажи алкогольной продукции». Тогда я посвятил две передачи его критике и
надеялся никогда больше не возвращаться к этой теме, но у губернской
общественной жизни, по всей видимости, есть какие-то свои планы на этот счёт.
Напомню, что намерения авторов закона были прозрачны, как
чистый бриллиант: этот документ перекрывал для малого бизнеса возможность
продавать пиво и слабоалкогольные напитки. Сладкий денежный пирог краевой
законодатель отдавал крупным предприятиям. Например, именно тогда была
запрещена продажа пива тем кафе и закусочным, у которых зал для обслуживания
посетителей имеет площадь менее тридцати шести квадратных метров. Было довольно
очевидно, что общий объём потребляемого алкоголя такие меры никак не снизят, зато
выручка будет перенаправлена владельцам больших торговых площадей. С самого
начала невозможно было ошибиться с тем, кто после принятия законопроекта будет
подсчитывать убытки, а кто, наоборот, получит от него выгоду.
Принятие этого закона, как и большинство чисто финансовых
решений такого рода, сопровождалось трескучей пропагандистской кампанией в
поддержку морали, нравственности и трезвого образа жизни.
Прошло время, и по городу поползли недобрые слухи. Говорят,
за истекшие два года очевидное стало вдвое более очевидно. Злые языки даже
утверждают, что процессы, протекающие на губернском алкогольном рынке, теперь
вызывают недовольство в таких высоких сферах, что я даже боюсь эти сферы
упоминать. Я подчёркиваю, всё это, конечно, ничем не подтверждённые слухи и
домыслы. Тем не менее, в прессе и в Интернете внезапно появились апелляции к
некому «предпринимательскому сообществу», которое, как предполагается, должно
бы иметь по этому поводу какое-то своё мнение.
Что тут скажешь? Видите ли, закон – это всегда документ,
который был написан конкретными людьми, и поэтому законы и право – это не
совсем одно и то же. Но я сейчас не стану углубляться в теорию. Я всего лишь
хочу сказать, что для того, чтобы закон был полноценным, люди, которые его
принимают, должны иметь обратную связь с теми, кого этот закон касается. У них
должна быть связь с народом до того, как новый документ будет принят, а не
через годы после его вступления в силу.
Следует понимать, что за прошедшее время некоторые
предприятия, у которых власти отобрали выручку, просто закрылись и своего
мнения уже никогда не выскажут. И наоборот, многие из оставшихся на плаву всем
довольны или даже сумели извлечь выгоду из сложившейся ситуации. В конце
концов, для того, чтобы законодатель учитывал мнение предпринимателей,
необходимо, чтобы сами бизнесмены имели свой представительный орган, который не
стеснялся бы вести мониторинг и проводить независимую экспертизу региональных
законопроектов.
Впрочем, всё сказанное пока что похоже только на пустые
мечты. По крайней мере сейчас острое обсуждение экономических законов в нашем
крае начинается только через два года их активного применения. Это удивительная
скорость принятия решений, просто удивительная.
У микрофона был адвокат Константин Бубон. Всего вам доброго.
********************
Здравствуйте, у микрофона адвокат Константин Бубон.
В законодательстве Хабаровского края есть документы, которые
заслуживают того, чтобы их называли многострадальными. Вот, например,
многострадальный закон Хабаровского края «Об ограничениях розничной продажи
алкогольной продукции». Хабаровская краевая Дума на днях как раз приступила к
рассмотрению проекта новых изменений в этот документ. Такая активность
привлекает к себе внимание, потому что и сам закон был принят недавно, в ноябре
две тысячи пятнадцатого года. На сегодняшний день ему не исполнилось ещё и двух
лет.
Напомню, что самым спорным пунктом в нём была статья пятая,
которая устанавливала ограничения розничной продажи пива в зависимости от типа
стационарного или нестационарного торгового объекта и его площади. На мой
взгляд, она представляет собой просто опасный прецедент, который поощряет
краевых законодателей и впредь отбирать доходы у малого бизнеса и
перераспределять их в пользу крупных предприятий. К установлению принудительной
трезвости всё это не имеет почти никакого отношения, поскольку закон являет
собой образец чисто финансового документа. Впрочем, об этом я говорил уже не
раз.
Так вот, законопроект, который в эти дни находится на
рассмотрении Хабаровской краевой Думы, среди прочего, предлагает отмену именно
этой самой пятой статьи. Станет ли от этого более безоблачной жизнь небольших
хабаровских предприятий общественного питания? Я бы не стал торопиться с таким
выводом.
Дело в том, что в июле этого года Государственная Дума
Российской Федерации внесла изменения в федеральное антиалкогольное
законодательство. В частности, был принят новый вариант статьи шестнадцатой
закона «О государственном регулировании оборота спиртосодержащей продукции»,
который устанавливает новый перечень ограничений на продажу алкоголя.
Вероятно, наш региональный парламент решил не гнаться за
полётом мысли федерального законодателя и просто приступил к отмене тех
ограничений, которые до этого были установлены на краевом уровне. Возможно,
оборот пива в Хабаровском крае теперь будет ограничиваться только федеральным
законодательством.
Чем же хабаровских предпринимателей могут порадовать новые
московские регуляции? Всем заинтересованным лицам я бы порекомендовал
ознакомиться с новым вариантом шестнадцатой статьи закона номер сто семьдесят
один фэ-зэ "О государственном регулировании оборота спиртосодержащей
продукции". Обратите внимание на то, что шестой пункт этой статьи содержит
перечень исключений, которые позволяют легально обойти некоторые запреты. Теоретически,
такие исключения могут предоставлять возможности, например, для открытия новых
баров и кафе. Впрочем, шансы каждого конкретного предприятия всё равно следует
оценивать индивидуально.
Стоит сказать, что происходящее имеет свою оборотную
сторону. Мельтешение карательных и запретительных инициатив отнюдь не
способствует развитию экономики. Каждый новый инициатор какого-нибудь запрета
изо всех сил старается выглядеть страшнее, чем предыдущий. И у них это всегда
хорошо получается, ведь, когда власть пугает, легальная часть бизнеса неизменно
пугается.
Никто из предпринимателей не может знать о том, что
произойдёт меньше, чем через два года с теми запретами, которые сейчас вводятся
так громко и так помпезно. Их могут застенчиво замести под ковёр, или изменить,
или ввести новые. В этом состоит главный урок, который даёт нам наш краевой
антиалкогольный закон. Однако, хуже всего другое. У меня складывается
впечатление, что и сама власть давно уже утратила контроль над собственной
запретительной активностью.
Например, один из
основных российских аналитических трестов, Центр стратегических разработок,
призвал выявлять и так называемые «точки торможения» в законодательстве. Речь
идёт о тех юридических нормах, которые препятствуют ведению предпринимательской
деятельности. Конечно, такое исследование очень вдохновляет, но прежде мне
казалось, что лучше всех введённые запреты и ограничения должна знать сама
власть. Впрочем, я полон энтузиазма и готов помочь государству вспомнить всё
то, что оно запретило нам за последние годы.
Ну а пока высоколобые московские интеллектуалы расчищают
юридический бурелом, я хотел бы призвать всех, кто имеет хотя бы минимальную
власть, не спешить с новыми запретами. Поверьте мне, все и без этого боятся вас
достаточно сильно.
У микрофона был адвокат Константин Бубон. Всего вам доброго.
Комментариев нет:
Отправить комментарий