пятница, 17 августа 2018 г.

Давайте поиграем в весёлую игру – в карателей


Давайте присядем на диван, нальём себе чаю или кофе и поговорим об этом откровенно. Я предлагаю поговорить о вирусах. Настало время об этом поговорить.

Представьте себе на секунду, что вашего знакомого обвиняют в половом злоупотреблении или преступлении. Ваши действия?

Напомню, менее, чем год назад ответ на вопрос был для многих «вполне очевиден». Скажем, ещё в октябре 2017 многие с восторгом аплодировали ситуации, когда личные друзья и многолетние партнёры подозреваемого говорят ему в лицо: «Уйди от меня, пошёл вон, сука кошмарная», - и захлопывают дверь перед его носом. Разрывают контракт. Выгоняют из организации, членство в которой, в принципе, мало к чему обязывает…

Я смотрел на это всё и размышлял… Вот все эти люди, такие восторженные, ведь они все так и поступят, когда начнут обвинять кого-то из их друзей, знакомых, родственников? Они плюнут обвиняемому в лицо, скажут, чтобы он забыл к ним дорогу? Ну, вот так, сделают? Прямо так и поступят, прогонят с порога, и кишка-то не тонка, не? Принципиальности-то хватит? Веры в собственные слова (на самом деле там никаких собственных слов тогда не было – на гребне истерики человек превращается в репродуктор, страшное зрелище) хватит?

А то у нас самые ярые «убийцы укропов» и «бойцы новороссии» в жизни и кролика не забили. Соответственно, яростные бойцы с насильниками (никто из них) никого никогда не арестовывал. Потому что те, кто сам арестовывал, на гребне истерики в один голос ныли о попранной презумпции невиновности. Сетевые борцуны – такие борцуны: переселившись жит в фейсбук они почему-то думают, что и арест тоже происходит в фейсбуке. А вот взять самому «кролика», да и забить, ручками, ручками, м? Сказать насильнику: «Ты насильник, пошёл нахуй, я тебя знать не знаю и руки больше не подам». После двадцати так, примерно, лет знакомства, м? Родному брату, м? Аля, зафигачим? А наручники одеть, силой, м? Они знаете, плачут, с мамочкой просят встречу, а вот хуй – не положено.

Если чё, дело Вайнштейна в этом всё и состояло: его пожрали его друзья, знакомые и деловые партнёры, а не полиция (она возникла намного позже). Как-то так. А вы, да-да, вот лично вы – сможете так сделать? Кто застал СССР, тот знает мотивацию такого пиршества: нет там никаких паладинов восьмидесятого уровня, там всё делается исключительно ради того, «чтобы самого не засосало». Вайнштейна сожрали справедливо, но машинерия справедливости сама внутри себя никогда не бывает справедливой: люди «сделали справедливо» отчасти с перепугу, отчасти спасая шкуры и бизнесы, отчасти в силу процедурных предписаний, и только отчасти собственно повинуясь чувству любви к воздаянию мерой за меру.

Я так подробно всё это разбираю потому, что когда «вайнштейн-вирус» залетел в Россию, многим почему-то показалось, что их это не коснётся. Почему-то многие подумали, что жизнь не предложит им «забить кролика»… да-да, ручками, ручками, вот так вот взять – и забить!

На самом деле поставленный мной здесь вопрос - это пирог, состоящий из нескольких слоёв. Самый поверхностный слой состоит в том, что презумпция невиновности священна в силу того, что человечество не придумало ничего лучше. Прежде чем морально убивать человека, с которым ты давно знаком, неплохо было бы убедиться, что он хоть в чём-то виноват.

Но на этом дело не заканчивается: ну, вот он, предположим, виновен… Знаете, даже и у убийц бывают друзья. Даже от убийц не всегда отворачиваются родственники, жёны, дети. Среди нас живут люди, отбывшие в колониях по десять лет и больше. Просто живут. Работают на какой-нибудь непрестижной работе, пьют чай, моются в бане.

Я заканчиваю: каратель – это профессия, довольно сложная в моральном и психологическом отношении. Приглашать неопределённое количество людей весело поиграть в карателей – это нечестно прежде всего по отношению к самим этим людям. «А давайте хором осудим Пупкина, это же так весело». Да как сказать… толпа, в силу своей коллективной природы, не в состоянии оценить доказанность вины Пупкина (и прежде всего – в чём конкретно эта вина состоит). Но главное – не в этом. Превращая людей в мелких карателей, идеологи игры забывают (или не знают по невежеству), что обычная, тюремная кара обычно когда-нибудь заканчивается, и преступник, трижды виновный, получает возможность обнять своего брата.

Но только не в нашем прогрессивном случае: в нашем прогрессивном случае брат будет среди карателей… или его не будет вообще.



Комментариев нет:

Отправить комментарий